Содержание
Ввоз продукции из Китая и Египта поставил под угрозу будущее отрасли в стране: отечественные производители продают урожай вдвое дешевле себестоимости
Написать комментарий
Этим летом донские производители продавали картошку по 12 рублей за килограмм, а в Центральной России и в октябре ею торговали по 11 рублей за кило — при себестоимости 20 рублей. Как рассказал спецкору 161.RU руководитель крупнейшего донского хозяйства по выращиванию картофеля Николай Юзефов, причиной тому стал высокий импорт картофеля из Египта и Китая. В результате отечественные фермеры работают себе в убыток и вынуждены выживать из последних сил.
«Всех выручили, а своих утопили»
— Николай Николаевич, в этом году наша страна закупила 850 тысяч тонн картофеля из Египта и Китая. Это очень высокий импорт, раза в три выше обычного. Зачем это сделали? У нас всё плохо со своим урожаем?
— Нам пакость сотворили. Потом признали, что сделали неправильно, нанесли ущерб фермерам. Многие бросили в этом году заниматься картофелем. Египет выручили, Израиль выручили, всех выручили, а своих фермеров утопили просто.
Картошка есть и будет, на зиму хватит в стране. В этом году урожай вообще хороший. Погода дала всем вырастить. Как смеются фермеры, до следующей весны стране хватит. Но если весной опять закупят картошки, тогда — что говорить? Тогда на следующий год я банкрот.
В 2003 году Николай Юзефов начал выращивать картофель на 69 гектарах земли. Сегодня КФХ «Юзефов Н.Н.» Семикаракорского района Ростовской области — передовое хозяйство с общим земельным фондом 7200 гектаров земли. Хозяйство занимается выращиванием зерновых и зернобобовых культур, картофеля и лука.
— Засуха на Дону ударила по урожаю масличных и зерновых. А как картофель пережил сезон?
— Обстановка была тяжелейшая. Картофель больной, люди быстрее его выкопали. Из-за жары всё попеклось и пропало. В Центральной России, да, дожди шли. Там сейчас очень много больной картошки, парши (грибковое заболевание, поражающее поверхность клубня, ухудшает товарный вид картофеля, снижает урожайность и способность к длительному хранению. — Прим. ред.). Крупные хозяйства там закладывают в хранилища. Но и то, говорят, вот у одних месяц полежала и уже вся течет. Потому что земля в полях заражена нематодой (микроскопический круглый червь, один из самых опасных вредителей картофеля. — Прим. ред.). Вот у нас были дожди в 2023 году, и что? Если земля и семена не заражены нематодой, то в дождях ничего страшного нет. Абсолютно. А вот когда дождей много, нематода просыпается. Картофель крупный, но течет. Он практически не лежит [на складах].
— Ваше КФХ заболевания картофеля миновали?
— У нас, слава богу, болезней нет. Мы держали картошку, чтобы хотя бы что-то заработать. Вот сейчас мы торгуем по 22 рубля. Это хоть что-то.
«Закрываешь глаза и торгуешь»
— Скажите, а вы по-прежнему выращиваете чипсовый картофель?
— Конечно.
— Как у вас с ним дела? Куда поставляете? Есть ли регулярный рынок сбыта?
— Регулярный рынок — это Lay’s. Мы работаем уже 12–15 лет. На ростовский чипсовый завод отправляем, на ставропольский чипсовый завод, сейчас уже конкуренция есть. Но чипсовый завод поднял цену на пачку чипсов до двухсот рублей. И сейчас все склады завалены, чипсы никто не берет.
Чипсы Lay’s выпускает ООО «ПепсиКо Холдингс», зарегистрированное в Московской области в 2001 году. К концу 2024 года выручка предприятия составила 254 миллиарда рублей, чистая прибыль — 43,4 миллиарда рублей, следует из данных сервиса «Контур. Фокус». Учредители компании зарегистрированы в Швейцарии и Лихтенштейне.
— А какая на картофель цена?
— 21 рубль за килограмм. Конечно, слабая, но что делать? Не 12 рублей, по крайней мере.
— 12 рублей за килограмм? Когда у нас была такая цена?
— Да всё лето. И сейчас продает Центральная Россия по 10–11 рублей, это минимальная цена. Максимальная — 15–16 рублей. Это точные цифры, мы переговариваемся с картофелеводами. В Ростовской области и на юге по 20–22 рубля сейчас торгуют.
— Слушайте, а как это — 12 рублей? Донские картофелеводы говорили мне, что себестоимость выращивания выше, чем та цена, которую вы сейчас называете. И это было год назад, а лучше не стало — сейчас все издержки только выросли.
— Себестоимость картофеля в том году была 19 рублей, в этом году — 20 рублей. Торгуем мы сейчас 21–22 рубля, вот и вся маржа. Спасибо импортерам картофеля в Россию еще раз. Работаешь в убыток себе. Просто глаза закрываешь и торгуешь, потому что тысячу пятьсот гектаров нужно обрабатывать.
К июлю 2025 года килограмм картошки в Ростовской области подорожал вдвое за год и втрое за полтора года, следует из данных Ростовстата. Дороже всего картофель стоил в Миллерово: килограмм обходился в 103 рубля, хотя годом ранее его можно было купить за 46 рублей. При этом в апреле 2025 года на Центральном рынке Ростова картофель продавали по 220 и 270 рублей за килограмм. К ноябрю 2025-го средняя цена на донской картофель рухнула в два раза — до 45 рублей за килограмм.
«Чтобы справиться, фермеры продают землю»
— Об издержках хочу подробнее поговорить. Фермеры, которые выращивают картофель, говорили, что запчасти на технику за последние три года подорожали в три раза, а перевозка семян — в два раза.
— Перевозка семян — в три раза. Если из Москвы взять… Мы у «Дмитровских овощей» брали семена раньше, фура стоила 37 тысяч. Сейчас из Москвы стоит 120 тысяч. На следующий год мы семена уже закупили, но если опять цены не будет — ну тогда всё.
— А сколько вы закупили?
— 4,5 тысячи тонн семян.
— Еще мне говорили, что семена стоили 35–40 тысяч рублей за тонну, а сейчас около 70. Это корректные данные?
— Правильно, 35–40 стоили, а сейчас стоят в два раза дороже.
— За последние четыре месяца цены на горюче-смазочные материалы выросли на 30%. В региональной ТПП мне сказали: понятно, что сезонно цена на ГСМ всегда подрастает под посевную…
— Вот тут стоп. «Понятно» и «сезонно» — нет, это абсолютно неправильно. Когда начинается в стране сев озимых и уборка картофеля, дизтопливо — если страна хочет помочь фермерам — должно дешеветь. А вот как отсеемся… Но у нас начинается уборка картофеля, массовая уборка овощей, начинается сев озимой пшеницы, а они поднимают цены на солярку. И деваться некуда. Чтобы справиться, фермеры сейчас продают землю, предлагают по 2 тысячи за гектар, да некому продать.
А холдинги, которые говорили, что накормят всю страну, опустили зарплаты рабочим до 25 тысяч и увольняют половину сотрудников. Потому что по новому законодательству они уже не могут купить зерно у мелких фермеров и присвоить себе, как будто они вырастили. Раньше они скупали хлеб по дешевке, потом накручивали цену, делали фальсификацию документов и выставляли, будто холдинг вырастил зерно.
— А как это можно было сделать? У нас же есть Хартия АПК, есть контроль за всеми документами и декларациями на зерно.
— Сейчас уже нельзя сделать, о чём я и говорю. Потому что нужно готовить пакет документов: где ты взял зерно, какая урожайность, где брал семена. Всё нужно показывать, вплоть до номера поля. Даже 20 тонн нельзя продать просто так.
— Вы упомянули зарплату размером 25 тысяч рублей в холдинге. Это конкретный пример?
— Мой племянник работал в Куйбышевском районе шофером. И на комбайне, и просто рабочим шофером. А сейчас все поувольнялись. Он ушел, сейчас работает на мельнице. Еще одного знакомого уволили, спрашиваю: почему? Он говорит: «Да всех увольняют, всё, закончилась лафа». Начинают распродавать землю, кадры уходят, потому что за 25 тысяч работать никто не будет.
Откуда цены в магазинах
— Скажите, а что касается торговых сетей и цены на картофель для потребителя…
— Давайте зададим вопрос прокуратуре, властям, Красильникову (главе Картофельного союза Алексею Красильникову. — Прим. ред.), Оксане Лут (министру сельского хозяйства РФ. — Прим. ред.): почему у Юзефова картошка стоит 22 рубля, а в магазинах — 60–70? Новый урожай и по 90, и по 100 уже есть. Почему? Я нигде не читал, чтобы кто-то ответил на этот вопрос.
— Я задавала вопрос о разнице в цене Алексею Красильникову. Он сказал, что сейчас Картофельный союз лоббирует предварительный контракт с сетями, чтобы у производителя был надежный рынок сбыта по заранее оговоренной цене.
— Если сети и хотят заключать договоры, то по их цене. Вот недавно московские сети хотели со мной заключить договор. Я говорю: «Давайте, мы надежные партнеры, будем долго работать с вами. Покажем вам документы, что себестоимость выращивания картофеля — 20 рублей. Я готов поставлять по 30 рублей». А они говорят: «Да нет, по 18 рублей». И мало то, что 18 рублей предлагают, так еще и оплата через три недели. Я говорю: «Я вас должен кредитовать картофелем?» Это что за условия?
Ладно, у нас картофель. В этом году у соседей-фермеров свекла стоила 9 рублей за килограмм, до 10 доходило. В августе и начале сентября фермеры ее просто запахивали. Морковка — 10 рублей, но это же не картошка, которую я в земле могу подержать. Морковка стареет, крупнеет, и потом она никому не нужна, кормовая получается. А капуста? Сколько в этом году уничтожили, запахали?
Фермеры банкротятся. К нам из банка приезжали, тоже беспокоятся за наше положение. Рассказывали, что половина мелких фермеров закрываются. Ситуация очень тяжелая. При засухе рассчитываемый урожай пшеницы никто не получил, скосили понемногу и плачут: «Что делать? Кредиты гасить надо, хоть вешайся».
— Как вы оцениваете изменения стоимости сельхозтехники за последние несколько лет?
— Немецкий комбайн CLAAS у нас, допустим, стоил 18–16 миллионов рублей. Сейчас — 46–47 миллионов. ACROS — наша отечественная техника — подорожала до 37–38 миллионов. Когда CLAAS стоил 18 миллионов, ACROS стоил 10–9 миллионов рублей. Не купим мы ни тот, ни тот. За эти деньги ни в лизинг, ни в кредит — никак ты комбайн не купишь. Это я о себе, не говоря уже о мелких фермерах.
Наши аграрии технику уже не берут. Ни тракторы, ни комбайны — всё стоит мертво.
«Люди хотят стабильно работать»
— Как вы думаете, у отечественного картофелеводства какое будущее?
— Если на следующий год не будет цены на картофель, если мы будем опять торговать ниже себестоимости, то будущего [в отрасли] не будет никакого. Если у нас процентная ставка не упадет, то ровно через год-два, да какой, уже сейчас — техника-то изношена, покупать технику не на что — работать будет не на чем.
Кадровое голодание усиливается. Но самое главное — это кредиты, процентная ставка, потому что это и есть помощь фермерам. Поэтому будущее очень тяжелое. Сейчас, честно говоря, всем страшно. Все люди беспокоятся. Мои даже рабочие беспокоятся. Говорят, а что завтра будет? Вот у меня рабочих 320 человек. И почти все закредитованы личными займами. А как люди дальше жить будут? Вы представляете, что творится? Вот сейчас мне просто взять, закрыться, и что люди будут делать? У каждого по трое, по двое детей.
У нас 80% сотрудников отработали со мной по 18 лет, по 15, минимум 10. Даже молодежь и то по три года уже отработала. О чем это говорит? О том, что человек не хочет бегать, он хочет работать. Стабильно работать.
— Я слышала, что у вас неплохая зарплата на предприятии.
— 90 тысяч рублей с января по январь. Те же холдинги говорят: а у нас тоже зарплата там что-то за сто тысяч. Я отвечаю: да, июль — август, а потом? Вот с трактористом из Веселовского района были на награждении, ему орден дали. На тракторах работает, зимой зарплата, говорит, 10–15 тысяч. А летом, когда уборка идет, бывает 70–80 тысяч.
В общем, если они еще весной закупят египетский, израильский картофель, то всё. Я не пугаю, то нам конец. Нам всем конец.
